Неточные совпадения
«Ну, что же смущает меня?» сказал себе Левин, вперед чувствуя, что разрешение его
сомнений, хотя он
не знает еще его, уже готово в его душе.
— Господи, помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему слова. И он, неверующий человек, повторял эти слова
не одними устами. Теперь, в эту минуту, он
знал, что все
не только
сомнения его, но та невозможность по разуму верить, которую он
знал в себе, нисколько
не мешают ему обращаться к Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его души. К кому же ему было обращаться, как
не к Тому, в Чьих руках он чувствовал себя, свою душу и свою любовь?
И, сказав это, Левин покраснел еще больше, и
сомнения его о том, хорошо ли или дурно он сделал, поехав к Анне, были окончательно разрешены. Он
знал теперь, что этого
не надо было делать.
Василий Лукич между тем,
не понимавший сначала, кто была эта дама, и
узнав из разговора, что это была та самая мать, которая бросила мужа и которую он
не знал, так как поступил в дом уже после нее, был в
сомнении, войти ли ему или нет, или сообщить Алексею Александровичу.
А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы
не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного счастия, потому, что
знаем его невозможность и равнодушно переходим от
сомнения к
сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому,
не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою…
Ее
сомнения смущают:
«Пойду ль вперед, пойду ль назад?..
Его здесь нет. Меня
не знают…
Взгляну на дом, на этот сад».
И вот с холма Татьяна сходит,
Едва дыша; кругом обводит
Недоуменья полный взор…
И входит на пустынный двор.
К ней, лая, кинулись собаки.
На крик испуганный ея
Ребят дворовая семья
Сбежалась шумно.
Не без драки
Мальчишки разогнали псов,
Взяв барышню под свой покров.
Ее тревожит сновиденье.
Не зная, как его понять,
Мечтанья страшного значенье
Татьяна хочет отыскать.
Татьяна в оглавленье кратком
Находит азбучным порядком
Слова: бор, буря, ведьма, ель,
Еж, мрак, мосток, медведь, метель
И прочая. Ее
сомненийМартын Задека
не решит;
Но сон зловещий ей сулит
Печальных много приключений.
Дней несколько она потом
Всё беспокоилась о том.
— Я думаю, что у него очень хорошая мысль, — ответил он. — О фирме, разумеется, мечтать заранее
не надо, но пять-шесть книг действительно можно издать с несомненным успехом. Я и сам
знаю одно сочинение, которое непременно пойдет. А что касается до того, что он сумеет повести дело, так в этом нет и
сомнения: дело смыслит… Впрочем, будет еще время вам сговориться…
— Непременно помешалась! — говорил он Раскольникову, выходя с ним на улицу, — я только
не хотел пугать Софью Семеновну и сказал: «кажется», но и
сомнения нет. Это, говорят, такие бугорки, в чахотке, на мозгу вскакивают; жаль, что я медицины
не знаю. Я, впрочем, пробовал ее убедить, но она ничего
не слушает.
Как это случилось, он и сам
не знал, но вдруг что-то как бы подхватило его и как бы бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени. В первое мгновение она ужасно испугалась, и все лицо ее помертвело. Она вскочила с места и, задрожав, смотрела на него. Но тотчас же, в тот же миг она все поняла. В глазах ее засветилось бесконечное счастье; она поняла, и для нее уже
не было
сомнения, что он любит, бесконечно любит ее, и что настала же, наконец, эта минута…
Свидригайлов сел на диван, шагах в восьми от Дуни. Для нее уже
не было ни малейшего
сомнения в его непоколебимой решимости. К тому же она его
знала…
— А! Это расплата за Прометеев огонь! Мало того что терпи, еще люби эту грусть и уважай
сомнения и вопросы: они — переполненный избыток, роскошь жизни и являются больше на вершинах счастья, когда нет грубых желаний; они
не родятся среди жизни обыденной: там
не до того, где горе и нужда; толпы идут и
не знают этого тумана
сомнений, тоски вопросов… Но кто встретился с ними своевременно, для того они
не молот, а милые гости.
— Верьте же мне, — заключила она, — как я вам верю, и
не сомневайтесь,
не тревожьте пустыми
сомнениями этого счастья, а то оно улетит. Что я раз назвала своим, того уже
не отдам назад, разве отнимут. Я это
знаю, нужды нет, что я молода, но…
Знаете ли, — сказала она с уверенностью в голосе, — в месяц, с тех пор, как
знаю вас, я много передумала и испытала, как будто прочла большую книгу, так, про себя, понемногу…
Не сомневайтесь же…
— Чего же вам надо от меня? — Вы сомневаетесь,
не ошибка ли моя любовь к вам: я
не могу успокоить вашего
сомнения; может быть, и ошибка — я
не знаю…
— Как
не знаете? Разве вы
не чувствуете? — спросил он опять с
сомнением на лице. — Разве вы подозреваете?
— Да, да, — повторял он, — я тоже жду утра, и мне скучна ночь, и я завтра пошлю к вам
не за делом, а чтоб только произнести лишний раз и услыхать, как раздастся ваше имя,
узнать от людей какую-нибудь подробность о вас, позавидовать, что они уж вас видели… Мы думаем, ждем, живем и надеемся одинаково. Простите, Ольга, мои
сомнения: я убеждаюсь, что вы любите меня, как
не любили ни отца, ни тетку, ни…
— Ангел — позвольте сказать — мой! — говорил он. —
Не мучьтесь напрасно: ни казнить, ни миловать вас
не нужно. Мне даже нечего и прибавлять к вашему рассказу. Какие могут быть у вас
сомнения? Вы хотите
знать, что это было, назвать по имени? Вы давно
знаете… Где письмо Обломова?
Сомнений, что все это именно так, как говорила старушка,
не могло быть ни малейших. Она научилась зорко следить за каждым шагом своего неуловимого должника и
знала все его тайности от подкупленных его слуг.
— Как же я могу помочь, когда
не знаю ни твоего горя, ни опасности? Откройся мне, и тогда простой анализ чужого ума разъяснит тебе твои
сомнения, удалит, может быть, затруднения, выведет на дорогу… Иногда довольно взглянуть ясно и трезво на свое положение, и уже от одного сознания становится легче. Ты сама
не можешь: дай мне взглянуть со стороны. Ты
знаешь, два ума лучше одного…
Я содрогнулся внутри себя. Конечно, все это была случайность: он ничего
не знал и говорил совсем
не о том, хоть и помянул Ротшильда; но как он мог так верно определить мои чувства: порвать с ними и удалиться? Он все предугадал и наперед хотел засалить своим цинизмом трагизм факта. Что злился он ужасно, в том
не было никакого
сомнения.
Правда, я
не знал практики; но я три года сряду обдумывал и
сомнений иметь
не мог.
«Зачем так много всего этого? — скажешь невольно, глядя на эти двадцать, тридцать блюд, —
не лучше ли два-три блюда, как у нас?..» Впрочем, я
не знаю, что лучше: попробовать ли понемногу от двадцати блюд или наесться двух так, что человек после обеда часа два томится
сомнением, будет ли он жив к вечеру, как это делают иные…
— Что он у вас спрашивает, кто вы? — спросила она у Нехлюдова, слегка улыбаясь и доверчиво глядя ему в глаза так просто, как будто
не могло быть
сомнения о том, что она со всеми была, есть и должна быть в простых, ласковых, братских отношениях. — Ему всё нужно
знать, — сказала она и совсем улыбнулась в лицо мальчику такой доброй, милой улыбкой, что и мальчик и Нехлюдов — оба невольно улыбнулись на ее улыбку.
«Да
не может быть», продолжал себе говорить Нехлюдов, и между тем он уже без всякого
сомнения знал, что это была она, та самая девушка, воспитанница-горничная, в которую он одно время был влюблен, именно влюблен, а потом в каком-то безумном чаду соблазнил и бросил и о которой потом никогда
не вспоминал, потому что воспоминание это было слишком мучительно, слишком явно обличало его и показывало, что он, столь гордый своей порядочностью,
не только
не порядочно, но прямо подло поступил с этой женщиной.
Мы-то их
знаем, — сказал он тоном,
не допускавшим возможности
сомнения.
С первых же слов между друзьями детства пробежала черная кошка. Привалов хорошо
знал этот сдержанный, холодный тон, каким умел говорить Костя Бахарев.
Не оставалось никакого
сомнения, что Бахарев был против планов Привалова.
Не было
сомнения, что китайцы
знали о лежбище ластоногих около реки Мутухе и хозяйничали там так же хищнически, как на Сеохобе.
Дерсу шел молча и смотрел на все равнодушно. Я восторгался пейзажами, а он рассматривал сломанный сучок на высоте кисти руки человека, и по тому, куда прутик был нагнут, он
знал о направлении, в котором шел человек. По свежести излома он определял время, когда это произошло, угадывал обувь и т.д. Каждый раз, когда я
не понимал чего-нибудь или высказывал
сомнение, он говорил мне...
История о зажигательствах в Москве в 1834 году, отозвавшаяся лет через десять в разных провинциях, остается загадкой. Что поджоги были, в этом нет
сомнения; вообще огонь, «красный петух» — очень национальное средство мести у нас. Беспрестанно слышишь о поджоге барской усадьбы, овина, амбара. Но что за причина была пожаров именно в 1834 в Москве, этого никто
не знает, всего меньше члены комиссии.
После окончательного экзамена профессора заперлись для счета баллов, а мы, волнуемые надеждами и
сомнениями, бродили маленькими кучками по коридору и по сеням. Иногда кто-нибудь выходил из совета, мы бросались
узнать судьбу, но долго еще
не было ничего решено; наконец вышел Гейман.
Никаким подобным преимуществом
не пользуются дети. Они чужды всякого участия в личном жизнестроительстве; они слепо следуют указаниям случайной руки и
не знают, что эта рука сделает с ними. Поведет ли она их к торжеству или к гибели; укрепит ли их настолько, чтобы они могли выдержать напор неизбежных
сомнений, или отдаст их в жертву последним? Даже приобретая знания, нередко ценою мучительных усилий, они
не отдают себе отчета в том, действительно ли это знания, а
не бесполезности…
Недоброе что-то случилось!»
Я долго
не знала покоя и сна,
Сомнения душу терзали:
«Уехал, уехал! опять я одна!..»
Родные меня утешали,
Отец торопливость его объяснял
Каким-нибудь делом случайным:
«Куда-нибудь сам император послал
Его с поручением тайным,
Не плачь!
Что были людоеды и, может быть, очень много, то в этом Лебедев, без
сомнения, прав; только вот я
не знаю, почему именно он замешал тут монахов и что хочет этим сказать?
Родители
знали об этом соглашении двух старших сестер, и потому, когда Тоцкий попросил совета, между ними почти и
сомнений не было, что одна из старших сестер наверно
не откажется увенчать их желания, тем более что Афанасий Иванович
не мог затрудниться насчет приданого.
— Что в доме у них
не знают, так в этом нет для меня и
сомнения; но ты мне мысль подал: Аглая, может быть, и
знает. Одна она и
знает, потому что сестры были тоже удивлены, когда она так серьезно передавала поклон отцу. И с какой стати именно ему? Если
знает, так ей князь передал!
— Много успел со времени разлуки нашей передумать об этих днях, — вижу беспристрастно все происшедшее, чувствую в глубине сердца многое дурное, худое, которое
не могу себе простить, но какая-то необыкновенная сила покорила, увлекала меня и заглушала обыкновенную мою рассудительность, так что едва ли какое-нибудь
сомнение — весьма естественное — приходило на мысль и отклоняло от участия в действии, которое даже я
не взял на себя труда совершенно
узнать,
не только по важности его обдумать.
— Конечно, в этом
не может быть никакого
сомнения. Тут было все: и недостатки, и необходимость пользоваться источниками доходов, которые ему всегда были гадки, и вражда вне дома, и вражда в доме: ведь это каторга! Я
не знаю, как он до сих пор терпел.
Не знаю, до какой степени были справедливы рассказы башкирцев, но отец им верил, и они казались мне тогда истиной,
не подверженной
сомнению.
Мне в первый раз пришла в голову ясная мысль о том, что
не мы одни, то есть наше семейство, живем на свете, что
не все интересы вертятся около нас, а что существует другая жизнь людей, ничего
не имеющих общего с нами,
не заботящихся о нас и даже
не имеющих понятия о нашем существовании. Без
сомнения, я и прежде
знал все это; но
знал не так, как я это
узнал теперь,
не сознавал,
не чувствовал.
Убедившись в этом, генерал, без
сомнения, сам поймет, чего он лишился, пренебрегши моими заслугами, и тогда мне останется только дать
знать стороной, что и мое сердце
не недоступно для раскаяния.
Всего этого я, разумеется,
не сказал ей; по собственному опыту я
знаю: самое мучительное — это заронить в человека
сомнение в том, что он — реальность, трехмерная — а
не какая-либо иная — реальность. Я только сухо заметил ей, что ее дело открывать дверь, и она впустила меня во двор.
— Странный вопрос. Откуда же я могу
знать? Вам это, должно быть, без
сомнения, лучше моего известно… Готовы? Советую вам продеть портупею под погон, а
не сверху. Вы
знаете, как командир полка этого
не любит. Вот так… Ну-с, поедемте.
— Я
знаю чему! — подхватила Настенька. — И тебя за это, Жак, накажет бог. Ты вот теперь постоянно недоволен жизнью и несчастлив, а после будет с тобой еще хуже — поверь ты мне!.. За меня тоже бог тебя накажет, потому что, пока я
не встречалась с тобой, я все-таки была на что-нибудь похожа; а тут эти
сомнения, насмешки… и что пользы? Как отец же Серафим говорит: «Сердце черствеет, ум
не просвещается. Только на краеугольном камне веры, страха и любви к богу можем мы строить наше душевное здание».
«Нет, — говорил он сам с собой, — нет, этого быть
не может! дядя
не знал такого счастья, оттого он так строг и недоверчив к людям. Бедный! мне жаль его холодного, черствого сердца: оно
не знало упоения любви, вот отчего это желчное гонение на жизнь. Бог его простит! Если б он видел мое блаженство, и он
не наложил бы на него руки,
не оскорбил бы нечистым
сомнением. Мне жаль его…»
«Ах! если б я мог еще верить в это! — думал он. — Младенческие верования утрачены, а что я
узнал нового, верного?.. ничего: я нашел
сомнения, толки, теории… и от истины еще дальше прежнего… К чему этот раскол, это умничанье?.. Боже!.. когда теплота веры
не греет сердца, разве можно быть счастливым? Счастливее ли я?»
Но, несмотря на весь tant d’esprit, папенька подгадил, а если б я сам
знал вперед, что он так подгадит, то, принадлежа к несомненному заговору против вашего праздника, я бы уж, без
сомнения, вас
не стал вчера уговаривать
не пускать козла в огород, так ли-с?
— О, без
сомнения я
не захочу лишить ее этого удовольствия, тем более что я сама… — с удивительною любезностью залепетала вдруг Юлия Михайловна, — я сама… хорошо
знаю, какая на наших плечиках фантастическая всевластная головка (Юлия Михайловна очаровательно улыбнулась)…
— Без
сомнения, упрячу вас всех, только что шевельнетесь, чтоб изменить, и вы это
знаете. Но вы
не измените. Это вы за этим-то бежали за мной две версты?
— Нет
сомнения, что я готов; но
не знаю, совладею ли с этим, — произнес он.
— Без
сомнения! — согласился Аггей Никитич, хотя все-таки оставался при убеждении, что Егор Егорыч
не должен ничем земным волноваться, а думать только о масонстве, которое он так хорошо
знает.